В его голосе появились истеричные нотки.

Фома взглянул на него, как на умалишенного.

— Ты совсе-ум бум-бум? Ты же-у сделку с ведьмой заключи-ул, балда! Конечно-у все-у правда! Или ты думал, что-у она шутки шутит?

Лима взглянула на него тоже снисходительно.

— Макс, ты же мне столько раз делал интересные предложения, забыл? Так вот, когда ты будешь снова ходить и бегать — тебе придется показать мне свои… хм, «способности»…

— Это совсем другое! Это… это же… Я не готов стать отцом, Лима! НЕ ГОТОВ!!!

— Во-ут балда-у балдо-увская! Чучундра-у ко-унченная! — разозлился на него Фома.

— А кто сказал, что ты будешь отцом? Ты мне дашь ребенка и гуляй, Вася, как говориться. Дочка будет только моя. Родиться-то ведьмочка. Тебе с ней не справиться.

— ЧТО?! Ты еще и ребенка себе забрать хочешь? Так не пойдет, Лима! Моя дочь или сын — это мои дочь или сын!

— Ты же-у сказал, что-у не гото-ув стать отцом? Или у тебя-у раздвоение ли-учности?

— Фома, помолчи! — рявкнул на него Макс, не сводя злого взгляда с Лимы. — Ведьма! Никакого ребенка не будет! Поняла?

Лима резко нажала на тормоз, отчего Макс едва успел опереться руками об автомобильную панель и не удариться. Зато Фома улетел на пол с громким «Мя-я-а-а-в-ф-ф!»

Лима крепко сжала руль и повернулась к Максу.

Мужчина хотел было отругать ее за резкое торможение, но прикусил язык, так как ведьма была очень зла. Нет, не так — В ДИКОЙ ЯРОСТИ!

Ее глаза полыхали зеленым огнем, атмосфера в машине накалилась и, воздух стал плотным, ее волосы развивал магический ветер. Магия струилась и была практически осязаема. Это было страшно красиво!

— Лима-у! Я ушиб свой хво-уст! — заныл Фома, запрыгивая обратно на колени к Максу и тоже резко замолчал, увидев в каком гневе его ведьма. — Ой! Что-у сейчас буде-ут!

— Ты. Заключил. Со мной. Магическую. Сделку. — Произнесла она по слогам и чуть порыкивающим голосом. — И если не выполнишь ее условие, то тебя ждет…

— Смерть? — съязвил Вербицкий.

Ведьма как-то зло улыбнулась и от ее улыбки Макс внутренне содрогнулся.

Она покачала головой.

— Кое-что похуже. Все мое благое дело обернется против тебя страшными муками и страданиями. Ты снова станешь инвалидом, Макс и уже тебя не сможет вылечить никто, никакая магия, даже я. Твое тело будет умирать медленно, уродуя тебя день за днем до самого конца…

— Прекрати! Я понял, понял! Черт тебя побрал, ведьма! Свалилась ты на мою голову!

Лима ничего не сказала, а завела автомобиль и плавно тронулась в путь.

Макс пыхтел, дулся, злился, но молчал. Он уже понял, что с магией шутки плохи. Не верить ей он не может. Он немного узнал ее. Лима не из тех женщин, что будет лгать или говорить приукрашенную правду, она скажет «в лоб» все как есть.

— Хорошо, — сказал он и его голос прозвучал как гром среди ясного неба, так как в салоне машины до этого стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь звуком шин, что неслись по гладкому асфальту.

— Будто у тебя есть выбор, — произнесла безэмоционально Лима.

— Но почему именно такая плата? Почему я? — не унимался Макс.

— Потому что ты — моя вторая половинка. Моя судьба.

Глава 14

Вернувшись домой, Лима помогла Максу переодеться и в полнейшем молчании, собралась уже уйти, как вдруг, с силой и ловкостью, изумившими Лиму, Макс протянул руку, схватил ее за запястье и притянул к себе. От неожиданности она неловко плюхнулась к нему на колени. Он обхватил ее руками.

— Что ты делаешь, Макс?!

— Что я делаю? — серьезно переспросил он. — А ты не догадываешься? Я собираюсь поставить на тебе мое клеймо! Ведь мы половинки одного целого, ты сама так сказала! И мне нет причины не верить тебе…

От этих слов сердце у Лимы затрепетало, но она сурово посмотрела на Макса.

— Прекрати, Макс. Ты можешь навредить себе. Такая импульсивность тебе не на пользу.

— Я действовал совершенно не импульсивно. Я думаю о тебе на протяжении всех тех дней, что ты находишься здесь…

— О чем это ты? — Лима спросила так, словно не поняла о чем идет речь.

Максимилиан поцеловал ее. Да, он умел целоваться. Его губы прижались к ее губам, язык ласкал ее рот, но не проникал глубоко. Он двигался медленно и чувственно.

Отвечая на его голодные стоны, Лима вернула ему поцелуй. И тут же спохватилась. Она оторвалась от его жадного рта.

— Нет, Макс. Нам пока нельзя.

— Можно. Я разрешаю. — Его ищущие губы коснулись ее шеи и двинулись ниже. — Нам все можно… Тем более, я хочу, чтобы наша дочь получилась прекрасной…

— Прекрати сейчас же! Это не входит в систему занятий, Вербицкий! Я на работе, вообще-то!

— Зато, это входит в мою систему. Ты же ведьма, тебе должно быть наплевать на мнение окружающих. На работе ты или нет, кому какое дело… — его шепот только подогрел его самого, и Макс быстрым движением разорвал лиф ее топа. Он наклонил голову, потерся щекой о ее полные груди, губами прошелся по глубокой ложбинке между ними.

Лима как-то странно всхлипнула. Этот звук мог означать и удовольствие, и сожаление, и чувство вины. Или сочетание всех трех чувств сразу.

— Макс, пожалуйста, остановись. Слишком рано. Просто нельзя. Ты не понимаешь, что делаешь…

— Все я понимаю! — он легонько куснул ее грудь, потом прижался к этому месту губами.

— Я тоже хочу тебя, но слишком рано… пойми же ты!

— Как мне приятно слышать, что ты хочешь меня… Лима, ты чертовски сексуальная ведьма. Моя ведьма.

И снова сладкий поцелуй.

Лима застонала от наслаждения:

— Потерпи, пожалуйста…

Макс не обратил никакого внимания на ее слабый протест, продолжая соблазнение.

— Ты такая сладкая, Лима, — бормотал он, лаская губами ее грудь. — Ты везде такая сладкая?

Пальцы Лимы скользнули в густую шевелюру мужчины. Она собиралась оторвать его голову от себя. Но она так и не смогла на это решиться. Его теплый, влажный рот дарил ей наслаждение. Огонь желания опалил ей грудь, она почувствовала прилив тепла, принесший ей сладкую и невыносимую боль.

— Есть кодекс ведьм, — простонала она. — Мы не можем вступать в сексуальный контакт до тех пор, пока работаем. Ты — мой пациент, Макс. И пока не встанешь на ноги — нам нельзя… Иначе, меня ждет наказание…

Его губы снова завладели ее ртом, пальцы сомкнулись вокруг груди. Он мягко поглаживал ее, пока их языки боролись.

Лима положила руки ему на плечи. На Максе рубашка была расстегнута. Его кожа, знакомая ей даже на ощупь, была теплой и гладкой. Ей так хотелось обвить руками его шею и ощутить волосы на его груди своей обнаженной кожей, но она устояла перед этим искушением. Нельзя!

Она оттолкнула Макса и встала.

Не говоря ни слова и с профессионализмом, на который только была способна, она встала за его креслом и толкнула ее вперед к кровати и помогла Максу перебраться в нее. Как только он устроился на подушках, она, взглянула ему в глаза.

— Ты — мой мужчина, во всех смыслах. Но быть вместе нам можно будет только после того, как ты встанешь на ноги. Запомни это.

— Моя ведьма, — произнес он с улыбкой. — Я все понял. Поставь уже скорее меня на ноги! Ведьмы ты или нет?

Лима рассмеялась и поцеловав его в лоб, покинула спальню.

— Доброе утро Лима. Ты в купальнике? — удивился Макс, пересаживаясь в кресло.

— Да, после утренней гимнастики и массажа, пойдем к бассейну. Хочу поплавать.

Глаза Макса заинтриговано загорелись и он хитро улыбнулся.

— А может, без купальника поплаваешь? Порадуешь мой взор? Ты же можешь сделать себя невидимой для чужих глаз?

— Могу, но не буду, — она шлепнула его по руке, когда он потянулся к ее ягодицам.

— Лучше давай хватайся за трапецию…

Спустя тридцать минут…

— Лима, иногда я тебя ненавижу, — простонал Макс и перенес с тренажера свое тело в кресло. — Я больше не могу…